Мысль поехать на полигон возникала на протяжении всех 17 лет после отъезда. Причиной этих мыслей во многом были постоянные ночные кошмары (говорят, что преступников часто тянет на место преступления).

  

Сюжеты постоянны и их немного, как снов у Веры Павловны. А именно:

1. Я почему-то снова в части, и товарищ Харевич, будучи ЗНШ, предъявляет претензии по поводу моего отсутствия на службе. И никакие доводы о том, что я уже являюсь офицером армии сопредельного государства, на него не действуют. Я судорожно ищу возможность съебать.
2. Поднимаюсь по лестничному маршу к своей кв-ре 40, дом 74, 6-А МКР. И на четвертом этаже обнаруживаю, что ступеньки на 5-й этаж напрочь отсутствуют. С трудом по перилам долезаю до 5-го этажа и открываю кв-ру (ключ подошел). Поселяюсь в одну из комнат (типа с подселением), и доказываю нынешним хозяевам, что ни-хера, я первый хозяин квартиры, я здесь прописан и имею полное право на проживание.
3. Я иду по 6-му микрорайону и с ужасом осознаю, что я на территории Казахстана, а в карманах у меня только гривны. Судорожно ищу обменный пункт.
4. Шагаю  по Арбату и с облегчением говорю сам себе: наконец-то я приехал  в Ленинск, а то эти сны заепали. И с ужасом просыпаюсь.

 И вот наконец-то сон №4 сбылся.

 Ехали мы с Днепра вдвоем с Молочковым Валерой (служил на 2-ке). Поскольку билет на самолет дороговат (12000 руб.), решили ехать поездом, что обошлось всего в каких-то 2350 грн. туда и обратно (порядка 12000 руб).

   Надо сказать, что «фирменность» поезда Москва-Алма-Ата осталась на том же уровне: чай вагон-бастык как не носил раньше, так и не носит сейчас. В вагоне та же, не красящая купейный вагон, грязь. Те же левые аксакалы и аксакалши , норовящие при первой возможности сесть на скамейку в проходе или даже в купе. Те же, норовящие обмануть доверчивых клиентов, официанты (уже по приезду в Ленинск нам объяснили, что1500 руб. за 2 порции лагмана и мантов и 4 бут пива, это многовато. И что, скорее всего, девушка назвала сумму в таньгах, но от рублей, сука, тоже не отказалась). Хотя, может быть после поезда Днепр-Москва, чистого и теплого, с проводницей, приносящей пиво-чипсы-чай-какаву через 2 минуты, такой экстрим и был нужен.

     Ну типа почувствуй разницу, цени Родину, будь патриотом.

     Так что каких то 4 ночи (10.11 в 21.30 отъезд, 14.11. в 5.30 приезд)  и мы подъезжаем к цели.

 

День первый…

 

     Надо сказать, что иногда даже распирает гордость за себя, как гражданина Украины. Оказывается, чтобы нам выписали пропуск, необходимо было заранее согласовывать это в ФСБ и Казахской СБ (оказывается, и такая существует). Невольно чувствуешь себя если не немцем, то хотя-бы каким-нибудь румыном. Европа, е…ть.

    Встречал нас Серега Зосимчук.

    При пересечении КПП никаких вопросов не возникло.

    После 17 лет отсутствия город существенно преобразился. Многих зданий ранее не было. Церковь рядом с домом пионеров. Это наверное чтоб 22 апреля после приема в пионеры детям было близко пойти поставить свечку заупокой Вождя. В бывшем кафе Луна теперь, оказывается, молельный дом каких-то баптистов-адвентистов-пятидесятников.

    Вспоминаю, как у нас в части в 80-х для того, чтобы уволиться, Олег Иванов выписывал церковную литературу, требовал открытия храма в городе. Сейчас бы такой номер уже не прокатил. Висел бы его портрет сейчас пожизненно на Доске Почета полигона и прощай большая земля.

   Поразила чистота города, обилие машин, наличие светофоров.

   Разместились мы у Зосимчука и после небольшого завтрака поехали снова на Тюратам встречать Муллахметова и Пономаренко. После их приезда и второго завтрака была пешая прогулка на рынок, находящийся напротив гостиницы «Россия». При мне, в начале 90-х, там было жалкое подобие рынка. Сейчас же на площади около гектара расположены ряды с одеждой, продуктами, фруктами-овощами, различными сувенирами и т.д. Затем, уже после первого обеда, был поход в город. Дома в 6-м МКР будто бы те же, но деревья уже стали большими.

   Была мысль позвонить в свою бывшую квартиру, выпить с хозяином по сотке. Но посмотрев на застекленный балкон, спутниковую антенну, добротную железную дверь, я понял, что ничем реально хозяевам помочь не могу, оставил шальную мысль. Да и был я еще недостаточно выпивши.

   Кстати, чуть позже я выяснил, что в моем подъезде остался жить с прежних времен один динозавр, бывший ЗНШ а позже НГ Гена Кабачный.

 

   Вечером в 18.00 было назанчено торжественное собрание в «Сатурне».

   Поскольку для меня с даты отъезда прошло 17 лет, то повторялась ситуация, когда ты видишь человека, говоришь ему привет, но никак не вспомнишь ни имени ни фамилии. Или же не можешь соотнести фамилию с конкретным человеком. Но вот Раковского, несмотря на увеличившиеся масштабы тела, можно было узнать по энергии, улыбке. Из тех, кого узнал сразу-же – Витя Папков, Саша Иосипенко, Зайцев Гена, Коля Горбунов, Олефиренко. К сожалению, отсутствовали некоторые участники пуска, еще живущие на полигоне. Видимо потому, что для приезжих это был праздник, а для местных, проживших по 20-25 лет в этом городе, он является головной болью, обыденностью, занозой  в душе, печенке и др. частях тела.

   Про торжественное собрание особо говорить нечего. Доблестная замполитская наука за последние 50 лет ничего кардинально нового не придумала. Люди с нетерпением ждали окончания праздничного будто-бы концерта, чтобы начать по группам и подразделениям неофициальную часть.

   Наша бывшая 4-я группа, и несколько примкнувших личностей в составе порядка 10чел. с одним, еще служащим в ВС РФ, сходили на его рабочее место и в боевой обстановке выпили по 100 гр. чаю, после чего переместились близлежащее заведение….

   Домой к Зосимчуку вернулись к полуночи. Ночевать нас с Валерой Молочковым определили в том же 7 МКР к Андрею Ракитину (благо  живет оди в 3-хкомн. квартире). Габит и Гена Пономаренко остались жить у Сергея.

 

   Здесь хотелось отдельно сказать об офицерской солидарности, которую не изменило ни время, ни обстоятельства. Представьте на минуту, каждое утро и каждый вечер заваливает в 2-хкомн. кв-ру украино-татарская орда в составе 4-х человек. Завтракает, ужинает, оставляет свои вещи. Отдельная благодарность настоящей офицерской жене Марине Зосимчук, которая для всей этой компании готовила, разогревала и все предложения орды пойти покушать где-то в другом месте отметала на корню. Большое спасибо Андрею Ракитину. Только подумать – в полночь приходят к тебе две пьяные рожи  и ложатся спать. Утром просыпаются в 6.30 два сумрачных лица и уходят.

 

День второй.

 

   Основное мероприятие – экскурсия на площадки и торжественный ужин в летной столовой. Выезд в 8.00 от памятника погибшим испытателям. В начале 7-го утра два хмурых лица просыпаются в чужой квартире и с трудом осознают это.

    На моих часах киевское время начало 3-го ночи. И тут мы поняли, что вторая порция шашлыка вчера была лишней. После нее соображалка плохо работает и как то мутно на душе. В самом деле было бы преступлением подумать, что все эти явления произойдут из-за водки. Выходим тихонько и направляемся в штаб-квартиру. На улице темно, никого невидно.

    Отойдя от дома метров пятьдесят, осознаем, что забыли, где живет Зосимчук. Случайные прохожие, по нашему мнению, показывали в совершенно разные стороны. Появилась разумная мысль вернуться откуда пришли, чтобы Андрей нас вывел на цель. Но тут мы с ужасом поняли, что не помним ни дома, ни квартиры Ракитина.

   Матінко рідна, що ж робити без компаса и карты?

   И тут наше замутненное сознание осенило – есть же телефон. Звонок Сереге: мол потерялись, ответ: Я вас вижу в окно. Это конечно хорошо, но мы тебя не видим. Вообщем, с помощью телефона нас все-таки вывели на нужный дом и подъезд. Расстояние от Ракитина до Зосимчука в 200 м была успешно преодолена за каких то полчаса.

   К 8.00 во тьме возле мемориала показалась довольно солидная группа товарищей, которая минут через 20 на 10 автобусах в сопровождении машины автоинспекции выехала на площадки.

   Первой была полоса. Поскольку к своему стыду это было мое первое посещение, то сравнивать не с чем. Длинная, широкая, ровная.

   Далее 250-я. На входе охрана. Сооружения закрыты на замки и опломбированы. Говорят, на площадке еще работают  из НИИ Химмаш. Стартовые конструкции кое-где ржавые. В газоходе вода, летом можно устраивать среди площадок по водному поло.

   И наконец наша 110-я. Возле 20-ки охрана, но такое впечатление, что если зайти откуда-то с криогеники, то твори, что хочешь. Сразу же предупредили, что на самом нуле нужно быть осторожным, к башням лучше не подходить, т.к. можно получить по голове крепежными элементами, которые регулярно сваливаются сверху.

   Меня сразу же понесло к своим 70-м соор. Было большое желание подать спертый газ на криогенику, куда побежал Зосимчук. Но все сорвалось из-за товарища Смирнова. Это он, гад, позаваривал все входы. Сколько ни стучал в двери, никто из дежурной смены так и не вышел. Пришлось удовлетвориться фотографированием на фоне 8-го соор-я, и сверху на 50-б. Старт, как ни странно, практически не зарос, только возле некоторых соор-й выросли деревья (7, 71Р).

   Следующим был МЗК. Стекла на входе кое-где разбиты. Внутри все разбито-разгромлено, как после второго нашествия Батыя. И лишь сиротливо висит плакат «Современной технике – высокий уровень ее освоения». На фоне полной разрухи казалось, что повесили его только вчера.

  Раздалась команда «По машинам», и тут кому то, наверное, захотелось отлить,  и он полез в разбитое окно внутрь комплекса. Какой там на хрен по машинам. Через десять минут половина народа была внутри комплекса, где в темноте пылились два «Бурана» - летный и макет.

 

   Из-за нехватки времени на 260 соор. побывать не удалось, установщику только помахали  издали.

  Даже издалека вид пл. 113 поверг в уныние.

  Огромные площади в развалинах напоминали фотографии освобожденного Киева. Разница только в том, что не было людей, которые бы восстанавливали это все из руин. При более близком осмотре детали не оказались лучше, чем издали.

   Казармы части Шумилина нет вообще, от управы остались одни вертикальные столбы. Правая казарма разрушена практически до 1-го этажа, на ее фоне левая выглядела более-менее пристойно. Кое-кому из 6-й группы даже удалось проникнуть внутрь. Видимо за забытой когда-то заначкой, т.к. вернулись оттуда уже более воодушевленными. Лучше всего сохранился клуб, вотчина Сашки Ковальского, лично присутствовавшего на экскурсии (по всей видимости замполитов даже разруха опасается).

   В штабе, на удивление, обнаружились две живые души абреков уголовно-бомжацкого вида. Нам они были удивлены не меньше, чем американские астронавты, встретившие на Луне негра. Были еще две черные собаки, видимо одна дежурный по части, а другая – ПДЧ. Все эти четыре особи составляли комиссию по окончательной ликвидации части. Лучше всего сохранился кабинет незабвенного Аюши Аполлоновича. Я даже заглянул вовнутрь, надеясь увидеть знакомую фигуру в очках. Увы, ни его, ни тени отца Гамлета…. Только откуда-то издалека, из прошлой жизни донеслось знаменитое: «а, еб твою мать»

       Говорят, по мере разборки казарм и зданий на площадке, увеличивается количество строений в Тюратаме и пос. Акай. А мы еще говорим о каком то кризисе в строительной отрасли. Да, поспешил хан Нурсултан с постройкой Астаны. Используя стройматериалы, вывезенные с пл. 113, можно было отстроить столицу гораздо дешевле.

      Далее была пл. №2 с музеем космонавтики и стоящим рядом в качестве экспоната «Бураном». К сожалению, из-за большого количества желающих выпить в кабине пилотов, за штурвалом посидеть не удалось.

        Неофициальная часть проходила в летной столовой. Надо сказать, что присутствовало гораздо меньше людей, чем на экскурсии. Сценарий годами устоявшийся - когда народ, рассевшись отдельными коллективами за отдельными столами, через полчаса уже слышит только близлежащих собеседников. Зашел даже круглосуточно находящийся на службе начальник штаба полигона п-к Раковский Е.И., но через полчаса, влекомый какими-то неотложными делами, извинившись удалился.

 

День третий.

 

     С утра гость Коля Красноперов. Далее – в гости к друзьям, с которыми душа в душу прожили с подселением молодыми полтора года. C общим холодильником, посудой, даже жены поначалу готовили по-очереди.    Нет, ничего более небыло!!!.

    Потом кратковременный набег на рынок за сувенирами (апа, сколько стоят тапки с загнутыми носами а-ля Хоттабыч? Давай две пары, нет – три, и еще одну). Поход по городу, фотографирование. Прощальный обед с однокурсниками (Шмалий, Зосимчук, Данников, Муллахметов, Пономаренко, Молочков) в кафе, расположенном на месте бывшего «До-ре-ми». Довольно приличное заведение. Отъезд в понедельник утром. Прощальный взгляд на просыпающийся город, скупая мужская слеза, скромный поцелуй в щеку Зосимчука Сережи.

      Все три дня прошли как один.

      Город изменился сильно. К счастью я не видел его в период с 1992 по 1996, разница была бы совсем колоссальной. Зелени гораздо больше, особенно в микрорайонах, транспортная проблема вообще не существует (20 руб. такси в любой конец города). Много новых строений, особенно относящихся к сфере обслуживания. На этом фоне облупленное здание госпиталя смотрится как-то непрезентабельно.

     Из разговоров с местными я понял, что не все так просто. По мере отъезда военных, по закону сохранения энергии и материи, город заполняется населением из близлежащих аулов. Военного в форме встретить на улице уже бывает проблематично. Много еще планирующих уехать на большую землю. Но создалось впечатление, что одним полушарием мозга они осознают необходимость отъезда, а другим находят причины остаться как можно дольше (учеба детей в школе плавно переходит в учебу в институте, невозможность приватизировать уже будто бы выделенную квартиру, судебные дрязги по этому поводу и т.д. и т.п.). Многие работают на площадках в гражданских организациях: КБОМ, НИИ Химмаш и др.. А истинная причина для многих одна – люди к 50 годам свыклись со своим положением и всяких  перемен опасаются (пусть херово – но стабильно, как при Союзе). Уж лучше в Ленинске жить стабильно, ходить военную службу, кому повезло и его не уволили, разгадывать кроссворды или пить водку, а там будь, что будет.

    Не всем в такой ситуации удалось не спиться. Всвязи с выше изложенным  на городе, домах, внутри них чувствуется налет временности.

            Все это рассуждения человека, порвавшего с полигоном в 31 год, когда все в жизни только начиналось. Хотя начинать сначала все равно придется всем – в 50-55-60 лет.

 

Заключение: поездка была просто необходима, это был последний шанс убить в себе то, что уже давно наболело.

  Своего рода хирургическая операция..

  Но войти второй раз в одну и ту же реку не получилось.

  Подсознательно никто на это и не надеялся.

 

 

                                                  *     *     *

Ноябрь 2008, Днепропетровск

 

Владимир Щербина

Слово о полку Бурановом. 20 лет спустя...